Как рассказала Любовь Афонина, в 2006 году она вместе с мужем купила трёхкомнатный дом в посёлке Новосиликатном стоимостью 1,5 миллиона рублей. Из них 900 тысяч был ипотечный кредит. 13 лет супруги регулярно вносили платежи, но в 2019 году муж потерял работу, а у Любови Афониной обнаружили серьёзное заболевание, ей присвоили вторую группу инвалидности. Платить стало нечем. Семья сразу не обратилась в банк с заявлением об отсрочке. В итоге кредитная организация продала ипотечный долг коллекторскому агентству, находящемуся в Москве. А в июне этого года Афонины узнали, что их дом продали на торгах судебные приставы.
Афонины подали жалобу на действия судебного пристава-исполнителя. Выставляя дом на торги, он не провёл оценку его стоимости – как это положено по закону. В результате жильё было продано по цене гораздо ниже рыночной стоимости. Комментирует адвокат семьи Борис Зеленин.Наш дом продали за 2 миллиона 400 тысяч рублей. Из этой суммы нам полагалось 1 миллион 200 тысяч. А так как у мужа был ещё кредит 200 тысяч, то пристав сразу его погасил. Нам перечислили только 1 миллион. Сказали, что мы должны освободить дом, и если сейчас мы не съедем, то потом ещё больше пеню насчитают. Я бы куда-то съехала, но за миллион я ничего не куплю. Я буду бороться до конца, пусть хоть на носилках выносят, но я отсюда не уйду.
Любовь Афонина, многодетная мать
Жалоба на действия судебного пристава будет рассмотрена 30 августа в Индустриальном районном суде Барнаула. Следующим шагом защиты станет подача иска о признании торгов недействительными. Помогать семье намерены эксперты проекта Общероссийского народного фронта «За права заёмщиков».Судебный пристав-исполнитель обязана была назначить оценку и выставить рыночную стоимость дома. Вместо этого она сама оценила, просто с потолка взяла цифры и выставила дом за 2 миллиона 400 тысяч. Хотя на момент продажи дом стоил не менее 3,5–4 миллионов рублей. При этом пристав не уведомила Афониных. Вообще никакой информации о проведении публичных торгов не было. В них был только один участник, он и купил дом. И это вызывает сомнения. За такую цену там было бы 30 участников, и они бы «шагали», но они «не шагали», так как информации о торгах не было.
Борис Зеленин, адвокат